...Эта статья была написана Игорем Касьянским... Но как-то так сложилось, что осталась она у меня на компьютере... Я не помню, почему - возможно, что я ее редактировал, а может дописывал чего-то... А может это всего не было, а она у меня просто так лежит. Но поскольку ее в Сети негде нет, думаю, что Грю не будет против того, чтобы я ее выложил...
Что хочет простой человек от музыки? Чтобы она (музыка) его развлекала, возвышала, веселила, печалила. Заставляла что-то забыть, а что-то вспомнить. Чтобы она (музыка) вела за собой в бой, вдохновляла на любовные приключения, укрепляла нервную систему, расшатывала нервную систему. Чтобы она (музыка) убаюкивала, сводила с ума, погружала в полузомбированные мечтания о нездешних землях и неземных просторах. Музыкантов, которые умеют погружать народ в эти состояния, простой человек уважает и называет гениями. Последние двадцать лет самым гениальным специалистом по убаюкивающей, атмосферной, мечтательно-галлюциногенной, а другими словами амбиентной музыке считается Брайан Ино.
Британские эксперименталисты узнали об Ино в начале семидесятых. Лондон, как и Нью-Йорк, собрал богатое соцветие авангардных музыкантов, которые не делали ставку на формально приобретенную технику игры, и таким образом всегда были готовы переварить свежие энергичные идеи, исходящие от мнимых “дилетантов”. В Лондоне экспериментирование в роке поощрялось британской системой налогообложения, из-за которой многие рокеры, достигшие коммерческого успеха, покидали страну, предоставив остальным заниматься творчеством относительно свободным от давления системы хит-парадов Топ-40. Тот простой факт, что Ино должен был оставить группу “Рокси Мьюзик”, с которой он начинал музыкальную карьеру (если не касаться вопросов о его трениях с певцом Брайаном Ферри) свидетельствует о том, насколько трудно совместить экспериментирование и коммерческий успех.
В личной эволюции Ино рок не является просто переходным этапом, но оттеняет все изгибы творческого пути. В плане чисто инструментальном Ино в целом является курьезом: он в действительности не обладает никакой техникой владения инструментом и использует клавишные, гитары и синтезатор в совершенно оригинальной манере, которая с виртуозностью ничего общего не имеет.
Брайан Ино родился в местечке Вудбридж (Woodbridge), что расположено в Саффолке (Suffolk) в Англии, 15 мая 1948 года. При крещении ему было дано имя Brian Peter George St. John le Baptiste de La Salle Eno. Его образованием до 16 лет занимались монахи ордена De La Selle, после чего он прошел двухлетний курс обучения в Ипсвичской школе искусств (Ipswich Art School).
Ино утверждал: "Я поступил в художественную школу, потому что не хотел заниматься обычной работой по найму. Я видел в этом подвох, западню. Фактически это очень характерно для моей жизни: делать что–либо не для достижения цели, а скорее для того, чтобы чего–то избежать".
Еще будучи ребенком, Брайан осознал для себя, что он не хочет быть ординарным, он постоянно нуждался в острых ощущениях, в том, что будоражит воображение. "Я верил, что учусь в лучшей школе на свете” - вспоминал Ино - “Ипсвич был основан в свое время замечательным просветителем Роем Эскотом, и практика преподавания была направлена скорее на саморазвитие, нежели на какие–то специальные технические дисциплины. Таким образом, вместо того, чтобы просто сидеть и рисовать, мы учились обретать себя в горячих дискуссиях и различных проектах. Мы избавлялись от предрассудков и комплексов и были готовы к созданию чего–нибудь действительно стоящего."
Большое воздействие в этот период жизни на Ино оказал артист и музыкант Том Филипс, впрочем, не только он один. Во время случайного визита в школу авангардного композитора Корнелиуса Кардье Ино забрел в студию, где звукорежиссеры –экспериментаторы (дедушки современных ди–джеев), ислледовали возможности магнитофонов. Ино был потрясен В 1965 году он покинул Ипсвич и перевелся в Винчестерскую школу искусств. Повод для этого был более чем серьезен - там было 30 студийных магнитофонов (правда, только два из них исправных).
Винчестер был традиционным заведением, и поэтому музыкальные эксперименты приходилось держать в тайне, из–за чего большинство студентов считали Ино, скажем так, несколько странным. "Я чувствовал, что искусство - это гораздо более серьезная вещь, чем они все считают” - вспоминает Ино, - “Они полагали, что оно лишь декоративно. Я же думал, что это более обширное понятие, но, к сожалению, ничем не мог это подтвердить. Даже моя любимая учительница, преподававшая логику, часто говорила что-нибудь в таком духе: "Я не могу понять, почему, обладая столь замечательным умом, ты занимаешься подобной ерундой", а она была очень, очень образованной. Так я защищал свою точку зрения, сражаясь и экспериментируя 10 лет."
Все более насущным становился вопрос: для чего все это? И Ино углубился в теорию музыки и в размышления о назначении искусства.
"Сперва я был согласен с Джоном Кейджем, говорившим, что "искусство - это бесцельная игра ради игры". Потом я отбросил эту мысль и стал считать, что это род своеобразной медитативной активности", - вспоминает Ино. Примерно в это же время группа "Who" выпустила альбом "My Generation", который всерьез заинтересовал Ино:
"Я подумал: да, рок–музыка собирается перерождается в нечто стоящее и решил организовать собственную группу THE MAXWELL DEMON со своими сокурсниками и гитаристом Энтони Грэфтоном. Однажды ночью, в конце рождественских каникул, мы собрались вместе, я был певцом. Первая же вещь, которую мы написали, оказалась очень классной. Мы назвали ее "Ellis B. Compton Blues". Там получилось такое фантастическое гитарное соло... "
Этот трек был единственным, записанным группой.
В конце 1969 года Ино переехал в Лондон и поселился в творческой коммуне, члены которой зарабатывали на жизнь различными проектами: "Я старался делать одновременно столько вещей, насколько это было возможно (и чем больше, тем лучше). Рядом со мной жили и работали интереснейшие люди, такие как Том Филлипс, участники "Scratch Orchestra" и "Portsmouth Sinfonia", а также моя собственная группа."
Жизнь вольного художника может быть яркой и насыщенной, но постоянный доход она приносит редко, и Ино пришлось устроиться ассистентом в отдел рекламы местной газеты, где он проработал три месяца. После того, как Ино понял, что исчерпал себя на данном поприще, он стал дилером "трехгрошовой" электроники: скупая старые динамики, он мастерил для них корпуса и продавал своим друзьям.
В конце 1970 года Брайан случайно встретил саксофониста, которого видел несколькими годами раньше на авангардном концерте в Ридинге. Это был Энди Маккей. Ино позвонил ему три месяца спустя с предложением о совместной работе. Брайана взяли техническим ассистентом, так как у него был собственный студийный магнитофон, а группа нуждалась в демо–записи. Был еще синтезатор, который откуда–то приволок Энди и на котором никто не играл; он поступил в ведение Ино, ставшего таким образом полноправным участником коллектива. Группа называлась "Roxy Music", а лидером ее был Брайан Ферри.
"Я никогда не думал, что добьюсь успеха, но поскольку делать больше было нечего, я занимался этим. Когда люди стали говорить, что мы им нравимся, это было для меня большим сюрпризом."
"В 1971 году группа несколько раз чуть не провалилась из–за поломок аппаратуры, но были также и светлые стороны, — вспоминает Ино. - Тогда еще я стоял за пультом, отстраивал звук, но у меня был микрофон, и я исполнял некоторые вокальные партии. Насколько сильным было удивление людей в зале, таращивших глаза на меня, стоящего посреди зала и поющего. Это было очень приятно".
В конце концов Ино уговорили покинуть место за пультом и переместиться на сцену за синтезатор.
“Roxy Music” прославила имена двух Брайанов — Ферри и Ино, но от первого фокус славы начал все более ощутимо смещаться в сторону второго - подраставшего, оперявшегося и обретающего силу “отмороженного” существа за синтезатором. Так долго продолжаться не могло. До Ферри начали доходить слухи о записях Ино и Фриппа из King Crimson, об отношениях с PORTSMOUTH SINFONIA. На концертах зал кричал “Ино” чаще, чем “Ферри”. В июне 1973 года “Roxy Music” отыграли свой последний концерт на фестивале в Йорке. После выступления Ферри заявил менеджерам, что он никогда больше не выйдет на сцену с Ино. Ино, в свою очередь, потребовал, чтобы Ферри сказал это при всех участниках группы, прямо в лицо. Ферри промолчал, а Ино, со словами "О’кей. Все к черту, я ухожу" покинул группу.
"Огромный груз свалился с моей души. Я чувствовал себя, словно выпускник школы, которому ни завтра, ни позже не надо туда идти", - вспоминает Ино.
Вернувшись домой, Брайан приступил к работе над материалом для альбома "Baby’s On Fire", фактически в тот же самый день, когда он порвал с “Roxy music”, 21 июня 1973 года. Позже компания E.G., занимавшаяся делами коллектива, звонила ему, интересуясь его финансовым положением. На тот момент на счету Брайана было 15 000 фунтов стерлингов, как он сам сказал — "за попытки стать рок–звездой".
Первые его шаги как исполнителя-одиночки были довольно курьезными с конвенциональной точки зрения: сингл проекта NEVER A LIGHT WITHOUT A SHADOW был отвергнут звукозаписывающими компаниями, и тогда, вопреки экономическим и прочим соображениям, Ино решил выпустить необычный альбом, состоящий из медленно меняющихся, переливающихся одна в другую электронных мелодических фраз. Альбом получил название "No Pussyfooting" и был сделан в соавторстве с Робертом Фриппом.
Имя “Roxy Music” к тому времени стало легендой. Эксперименты Ино с коммерческой точки зрения - были далеко не шагом вперед.
Участие в сессиях самых дешевых студий и дрянная квартира на окраине, кишмя кишевшая тараканами, — вот что он получил за свой самостоятельный дебют. Проанализировав, каким будет спрос на это произведение, компания, взявшая на себя производство копий, предусмотрительно снизила тираж до 5 тысяч.
Так или иначе, тираж разошелся, а у Ино был готов материал для нового альбома, получившего название "Here Come The Warm Jets" (правда, как оказалось потом, не целиком: три композиции были дописаны прямо в студии). После короткой передышки, хватившей впрочем на реализацию предыдущей работы, вышел сингл "Seven Deadly Finns", и Брайан начал понимать, что ему перестает нравиться то, что он делает: "Фактически я стал перед необходимостью начинать новую карьеру. Вы знаете, типичный стиль жизни рок–звезд: альбом, тур, двухнедельный отдых, альбом, тур и так далее. Я же ненавидел роль такого лидера, который должен быть театрален, эпатажен и харизматичен, ну, как всегда и везде."
Судьба распорядилась иначе: коллапс правого легкого автоматически положил конец всем этим задачам и дал время поразмыслить о том, стоит ли заглатывать снова крючок, с которого уже однажды удалось соскочить: "Я решил, что абсолютно не хочу становиться звездой, потому что это сделает неизвестным то, что я действительно хочу сделать. Популярность ограничит и свяжет рамками то, что для правильного восприятия должно быть свободным и независимым от чьего-то мнения обо мне лично. Я решил, что предпочту запись живому исполнению (честно говоря, мне не очень и хотелось снова появляться на сцене)".
В 1978 году Ино выпустил в свет альбом, получившей название "Music for airports". Это была одна из первых его музыкальных инсталляций и предназначалось она для того, чтобы подсознание пассажиров, возможно обреченных погибнуть в авиакатастрофе было максимально подготовлено к такому повороту событий. Критики писали: “Согласно учению тибетских лам, последнее встреченное в жизни эстетическое переживание необыкновенно сильно влияет на последующие перерождения ."Music for airports" - лучшее, что стоит на пути вниз.
Подназвание альбома “Ambient 1” было неслучайным. По-английски это слово значит нечто вроде "омывающий, обтекающий со всех сторон". Амбиентная музыка сродни усыпляющему газу. Тихий шелест, писки, вздохи, гудки далеких тепловозов и взмахи крыльев летучих мышей. Никаких барабанов и пения. Амбиент - это гармонизированное сочетание несочетаемого, использование разных звуков для создания одного нового. Амбиент — это консонанс (созвучие) шумов, это вялотякущая депрессия и “отмороженная” радость. Цифра “1” в подназвании означала, что альбом “Music For Airports” был первым в истории музыки амбиентным произведением. Не больше, не меньше. Ино сам придумал термин, получивший ныне широчайшее распространение.
Амбиент сегодня в моде, как никогда. Ино уже давно занят другим. Он показал себя как блестящий продюсер. Среди его питомцев - U2, и даже московские безумцы “Звуки Му”.
Кстати, не иначе как любовь к России заставила Брайана Ино переехать (некоторые средства массовой информации употребляли даже слово “эмигрировать”) в Санкт-Петербург. В одном из интервью, объясняя свои мотивы, Ино пожаловался: "Если ты живешь в Англии и прошел тернистый путь к славе, в какой-то момент критики решают: "Черт возьми, он здесь уже так долго, надо оставить его в покое". И потом тебя начинают приглашать на каждое глупое, патетическое мероприятие . побудь в жюри этого конкурса, награди такого-то и так далее, и вот я увидел, что моя жизнь превращается в череду незначительных событий. Я подумал: поеду-ка я куда-нибудь, где этих незначительных событий не будет". Брайан, чья страсть к перемене мест не является тайной, отправился именно в Петербург не случайно. Во-первых, он с детства интересуется архитектурой и русской живописью конца XIX - начала XX вв., во-вторых, его здесь действительно мало кто знает в лицо. К тому же покой мэтра старательно и ревниво оберегали художники из "Новой Академии" Тимура Новикова, в первую очередь Сергей Африка" Бугаев. Ино смог отдохнуть от бесчисленных интервью, спокойно писать картины, размышлять. В общем, жить в свое удовольствие. И, как ни странно, отвлечься от своего основного занятия. "Одна из причин моего приезда сюда: возможность не слушать музыку, даже не думать о ней. В последнее время музыка стала частью моей работы, а я всегда гордился тем, что у меня нет работы". Ино много времени проводил в музеях, особенно в Русском. "Легко быть отшельником, когда у вас есть Эрмитаж", . не слишком удачно скаламбурил он на пресс-конференции (по-английски "отшельник" - "hermit"). Впрочем, полноценным отшельничеством его жизнь назвать трудно. Деятельный Ино успел слетать в Финляндию, выступить на фестивале в Лондоне, побывать на грандиозном концерте U2 в Праге и поучаствовать в их же концерте в Сараево... В начале июля вышел его новый альбом "Drop", стиль которого автор охарактеризовал как "drop-music". (Быть может, Брайан снова опережает моду, и лет через двадцать на "drop" будет "торчать" вся планета?). Кроме того, английская газета "Observer" периодически публиковала "путевые заметки" Ино, отправляемые им по электронной почте. Несмотря на уникально длительный для западной звезды период проживания здесь и присущее Ино остроумие, его наблюдения по большей части несколько поверхностны. Русские девушки чрезвычайно привлекательны. Русские бизнесмены никуда не годятся (особенно Брайана почему-то заинтересовал господин Довгань). Русские тинейджеры обладают более яркой индивидуальностью, нежели американские. Здесь немного опасно, но если быть начеку, все будет в порядке. В послании с характерным названием "Россия . не поросячья дыра. Честно." Ино трогательно возмущается антироссийской пропагандой в английской прессе: "За четыре месяца, которые я здесь, я не был задушен, застрелен, отравлен, облучен или сбит сумасшедшим шофером. Меня обворовали всего один раз" и не менее трогательно сообщает, что русские очень любят животных: "до такой степени, что часто встречаешь нищих, сидящих на улице с коробкой котят и просящих деньги для них, не для себя"... Ночная жизнь Петербурга не слишком впечатлила англичанина. Вот как он описывает самый престижный клуб города: "полушлюхи в полуюбках полутанцуют с полубандитами". В общем, трудно возразить. Или еще: "рейв демократичен, поскольку все танцуют одинаково плохо". Опять не в бровь, а в глаз.
Уже в сентябре Брайан продемонстрировал себя в слегка неожиданном качестве - ученого, прочитав на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета культурологическую лекцию под названием "Трансформации: жизнь как искусство". Вообще говоря, ничего сенсационного в этом нет. С подобными лекциями он объездил уже полмира. Большая Теория Культуры, придуманная Ино, слишком глубока, чтобы быть здесь изложенной в двух словах, посему воздержимся от дилетантских суждений. Отметим лишь, что студенты-философы не ударили в грязь лицом и без стеснения дискутировали с легендой мирового рока.
Так что все у Ино хорошо. Жизнь продолжается.
***
Как-то полтора года назад, оказавшись непонятно какими судьбами в Беер-Шеве, я зашел со скуки в убогий и по ассортименту, и по внешнему виду магазин компакт-дисков. На 85% магазин был заставлен популяризованным местными “попсовиками” “мизрахи”, отдельной полкой возвышались красочно оформленные сборники “Хитмэн”. В разделе “Классики” было всего четыре диска: Чайковский, Шнитке, Штокхаузен и… Ино.
Хо-хо. А ведь встречаются еще снобы, которые утверждают, что простой народ не любит современной экспериментальной музыки.
Тэги записи: аудиофилия