О загнивании современного российского кино уже было сказано много слов. Старые мастера, сломленные рыночной экономикой, переквалифицируются в литераторов и журналистов или просто уходят на покой, молодые режиссеры сублимируются в рекламе, повторяя как заклинание “деньги не пахнут”, и лишь циники-продюссеры, бессовестно уверенные в своем знании вкусов среднестатистического россиянина ежемесячно выпускают на-гора безликие, бесконечно абсурдные в своей бессмысленности боевики и мыльные оперы. Здесь, в Израиле, где у каждого “бывшего советского” информационный голод, умноженный на ностальгию удовлетворяется лишь кабельным телевидением (да здравствует НТВ!) и заезжими гастролерами, об объективной оценке происходящего в российском кинематографе говорить не приходится, но судя по НТВ-шной рубрике “Наше новое кино”, дела там обстоят еще хуже, чем об этом пишут газеты. 
Между тем, Россия - страна огромная, и, как известно, талантами не оскудевает, и потому получается еще иногда увидеть современное кино, в котором актеры говорят по-русски, и после просмотра которого не становится мучительно стыдно за себя, говорящего на том же языке, что и эти актеры. За последнее время таких фильмов мы видели два: “Страну глухих” Валерия Тодоровского и “Научную секцию пилотов” Андрея И. Про “Страну глухих” следует написать отдельную рецензию, упомянем лишь только один факт - это, пожалуй, единственное российское кино, в котором “совок” отсутствует начисто. Как класс. Это именно европейское кино в самом ортодоксальном понимании термина. 
Впрочем, в “Научной секции пилотов” “совка” тоже нет. Потому что “совок”, “закинутый” LSD - это уже не совсем “совок”, а “Научная секция…” - кино психоделическое, галлюциногенное, возможно, даже гипнотерапевтическое.
И участие в фильме актеров из “старой гвардии”, таких как Лидия Федосеева-Шукшина и Виктор Павлович Павлов не сколько не нейтрализуют наркотическое воздействие фильма, скорее наоборот, они лишь усиливают его, заманивают зрителя в глубины туманного подсознания режиссера, всем своим видом демонстрируя полное взаимопонимание и преемственность советской школы и новой русской психоделики.
Все свои официальные призы фильм получил еще в 96-ом году: "Нику-96" и "Киношок-96" за лучшую операторскую работу, приз за лучшую музыку к фильму, которую, кстати, писал ныне покойный Сергей Курехин.
В киноленте постоянно звучит музыка. Даже шумовые эффекты, воспринимается как мелодия. Честь и хвала звукооператору. Честь и хвала композитору.
Впервые мы видим кинофильм, который столь тесно насажен на музыкальный стержень и в первый раз наблюдаем столь достойный аккомпанемент музыке композитора. Вычленить звуковое сопровождение из “Научной секции пилотов” все равно, что вытащить яйца из готового уже пирога. Музыка перемешана с видеорядом настолько тесно, что границы между визуальным и аудио слоями похоже просто не существует. Готический ореол фильма растворил в себе то, что, волею судеб, оказалось последним штрихом в творческой биографии Сергея Курехина.
Но работа в фильме оказалась последней не только для Курехина, но и для Анатолия Крупнова, бывшего лидера московской готической рок-группы “Черный Обелиск”, недавно погибшего музыканта и актера. Это именно его песня звучит в конце киноленты. 
“…В фильме вообще собрались замечательные люди.”,- говорил в своем последнем интервью музыкант,- “С одной стороны старая гвардия… С другой - молодняк совершенно не киношного плана: Митя Шагин, главный "митек",художник. Потом — Александр Хван, режиссер, выступивший в картине в качестве актера. Я опять же. Фильм получился эклектичным в хорошем смысле этого слова, этакий концептуальный триллер. Я там играю следователя. Такого продвинутого, никогда не носившего формы, аналитика по жизни…”
Анатолий прав, но на наш взгляд кинофильм получился уж слишком эклектичным. На реалиях, нас окружающих, (если конечно московский метрополитен можно отнести к таковым) выстроен тонкий безумный сюжет. Можно попытаться его пересказать, но люди смотревшие этот фильм по много раз говорят, что с каждым следующим просмотром находили новые и новые факты, линии, сюжетные ходы. И так пока их восприятие фильма не изменялось полностью. Триллер -фантастический детектив - черная комедия - сатира. Цепочка трансформации восприятия сюжета фильма неизбежно заканчивается признанием о наличии гипертрофированного чувства черного юмора у режиссера. Ну, что же мы это поняли и с первого раза. А в остальном зритель вполне может положиться на рецензию, вынесенную на обложку видеокассеты.
“В московском метро происходит серия кровавых убийств. Население охвачено паникой,руководство метрополитена парализовано, спецназ в полной растерянности, следствие сбито с толку. Никто не понимает, где прячутся убийцы, никто не может их вычислить. А люди продолжают исчезать…”
Все это конечно так, но перед каждой запятой следует добавить превосходную степень: это не просто паника, а ужас, не просто “никто не понимает где убийца”, а никто даже не знает есть ли он на самом деле. Убийства становятся подобием какого-то ритуала, а растерянные следователи сами, похоже, становятся жертвами, или преступниками, или палачами… Несмотря на рвение с которым ведется следствие, налицо “эффект постороннего”. Все должны ждать, чтобы преступник проявил себя еще и еще раз. Иначе суть происходящего так и останется непонятной. Она и осталась. Природа ли пожирала москвичей и гостей столицы или же посетители подземной Москвы действительно имели дело с маньяком. Дело не в этом. Просто “люди продолжают исчезать…”
Игорь Касьянский
Слава Смеловский